Not getting what you want word

I recently read about what the young generation of workers want in Harvard Business Review.

Недавно я прочитала о том, чего хотят молодые специалисты, в журнале «Harvard Business Review».

Purpose is less about what you want than about what you give.

Предназначение — скорее не то, что вы хотите, а то, что даёте.

In order to have an idea meritocracy, we have let people speak and say what they want.

Для меритократии идей нужно дать людям говорить то, что они хотят.

And this is what I want to talk you through, as well as how do we challenge this in a modern era?

Вот об этом я и хотела поговорить с вами, а также о том, чем мы сегодня можем ответить на этот вызов.

If you do not know the answer and if you want to know the answer, what would you do?

Если не знаете, но хотите узнать, что вы сделаете?

Typically, traditionally, we solve these types of social dilemmas using regulation, so either governments or communities get together, and they decide collectively what kind of outcome they want and what sort of constraints on individual behavior they need to implement.

Традиционно такого рода социальные дилеммы решаются с помощью законов, правительства или сообщества вместе решают, что им нужно и как для этого ограничить поведение отдельной личности.

After all, this is what people say they want.

В конце концов, это то, чего хотят люди.

And so what we need to recognize is that the human architecture is limited and that we have certain boundaries or dimensions of our lives that we want to be honored and respected, and technology could help do that.

Следует признать, что храм человека имеет пределы, и мы ограничены определёнными аспектами нашей жизни, которые мы должны чтить и уважать, и технологии могут помочь нам в этом.

I want them to be prepared for what they’ll face, and that is why it is so important to keep our earth-observing satellites up there and to hire diverse and smart and talented people who do not hate clouds to improve the climate models.

Вот почему так важно запускать в небо спутники для наблюдения за Землёй, принимать на работу разносторонних, умных, одарённых людей, которые не испытывают ненависти к облакам, для улучшения климатических моделей.

And I want to start by just focusing on how much time they take from us, and then we can talk about what that time looks like.

Хочу обратить ваше внимание на то, как много времени они у нас отнимают, а затем посмотрим, на что мы тратим своё время.

But of course, that doesn’t tell us much about what we should do at home in our own lives, so I want to make some suggestions.

Конечно, это не подскажет, что нам следует сделать, поэтому я кое — что предложу.

Are you going to report only what the general and commander want, or will you confront them?

Вы будете сообщать только то, что одобрят генерал и команданте, или будете сопротивляться их приказам?

And I want to tell you what I did, but first, let me explain where I’m coming from, so you can understand my reaction.

Я расскажу вам, какой выбор сделал, но сперва позвольте объяснить, откуда я родом, чтобы вам было проще меня понять.

And what I want to tell you today is that though the problems are real, the solutions are real, too.

Я хочу вас уверить: хотя все эти проблемы реальны, у них есть и реальные решения.

What would you or I want if we were a refugee in a city?

Будь мы на их месте, в чём бы мы нуждались?

And I want to show you what I saw when I drove across to the north of the island: a pile of life jackets of those who had made it to shore.

Хочу показать вам, что я увидел, проезжая по его северной части: груда спасательных жилетов, оставленных приставшими к берегу.

And so what we want to do now is to prepare for that future by developing tools and attitudes that can help us find hope — hope that can inspire action.

Что бы нам хотелось сейчас сделать, так это подготовиться к будущему и продумать инструменты и взгляды, дающие нам надежду, надежду, вдохновляющую на поступки.

I just want to share with you what I have been experiencing over the last five years in having the great privilege of traveling to many of the poorest countries in the world.

Я хотел бы поделиться с вами своим опытом последних пяти лет, в течение которых мне посчастливилось побывать во многих беднейших странах мира.

What do you want to study?

Что ты хочешь изучать?

That’s what we want to do.

Вот что мы хотим сделать.

And I asked them, as I always do, What do you want to be when you grow up?

Я спросил их, как обычно: «Кем вы хотите стать, когда вырастете?»

What I learned from my own experience is that we must face our fears if we want to get the most out of our technology, and we must conquer those fears if we want to get the best out of our humanity.

Я на собственном опыте убедился, что страхам надо смотреть в глаза, если мы хотим извлечь максимум из того, на что способны технологии, и что надо побеждать эти страхи, если мы хотим сохранить всё самое лучшее, на что способно человечество.

Thinking usually costs very little, but this is really expensive most of the time, so by the time you get there, you want to make sure you’re super prepared and you can squeeze every last drop out of what you’ve got.

Придумывание обычно почти ничего не стóит, но воплощение проекта встаёт в копеечку, поэтому приняв решение, будь уверен, что ты готов нести затраты и можешь выжать всё возможное из имеющегося.

You want to know what democracy looks like?

Хочешь узнать, как выглядит демократия?

What medical care will help you live the way you want to?

Какая медицинская помощь поможет вам жить полной жизнью?

So we’ll call this the King Midas problem of stating an objective which is not, in fact, truly aligned with what we want.

Итак, назовём это проблемой царя Мидаса: постановка цели, которая в действительности не совпадает с нашим желанием.

Now, in order to be useful to us, it has to have some idea of what we want.

Но, чтобы приносить пользу, у него должно быть общее понимание наших желаний.

Well, I don’t really know what wrong is, but I know that I don’t want to do it.

Я точно не знаю, что правильно, а что нет, но я точно знаю, что не хочу ошибаться.

And the principles are: machines that are altruistic, that want to achieve only our objectives, but that are uncertain about what those objectives are, and will watch all of us to learn more about what it is that we really want.

Основные моменты: это альтруистичные машины, которые хотят добиваться лишь наших целей, но не знают, каких именно целей, и будут наблюдать за всеми нами, чтобы узнать, чего мы на самом деле хотим.

Basically, what we’re seeing here is, if you want to understand a behavior, whether it’s an appalling one, a wondrous one, or confusedly in between, if you want to understand that, you’ve got take into account what happened a second before to a million years before, everything in between.

Самое главное: чтобы понять поведение, независимо от того, ужасное оно, образцовое или представляет собой что — то среднее, нужно учитывать всё, что произошло за последние миллион лет, а не только за одну секунду до.

What if we empowered all kids as scholars, asked them what colleges they were going to, designed a summer school they want to attend to completely eliminate the summer learning loss and close two-thirds of the achievement gap?

Что, если мы во всех детях начнём видеть студентов, начнём спрашивать у них, в какой колледж они идут, спланируем летнюю школу, которую они захотят посещать, чтобы избавиться от потери знаний за летний период и ликвидировать две трети разрыва в уровне успеваемости?

And what deniers want to do is take their lies, dress them up as opinions — maybe edgy opinions, maybe sort of out-of-the-box opinions — but then if they’re opinions, they should be part of the conversation.

Те, кто отрицает Холокост, хотят взять ложь, приукрасить её, выдать её за мнение, пусть и спорное, нестандартное мнение, и с этим мнением участвовать в обсуждении.

So if you were a scientist trying to cure this disease, at what point would you ideally want to intervene?

Представьте себя учёным в поиске лекарства, на каком этапе вы бы вмешались?

So when I started to go on tour when I was really young, I would see Steffi Graf, I would see Monica Seles, and I would even see Pete Sampras, and I would see what they did, and I noticed that Steffi and Monica didn’t really talk to a lot of the other players, and they kind of were on their own, and they were just so focused and I would see Pete Sampras, the technique that he did, and I was like, I want to do that.

Поэтому, когда я начала участвовать в соревнованиях, а я была ещё маленькой, я смотрела на Штеффи Граф, я смотрела на Монику Селеш и даже на Пита Сампраса, я видела, что они делали, я замечала, что Штеффи и Моника не очень много общаются с другими игроками, они были как бы сами по себе, очень сосредоточены, и я смотрела на технику Пита Сампраса и говорила: Я хочу играть так же.

I’m really fortunate and superblessed, and I felt like not only am I happy with my body, but I want other people and other young girls that have experienced what I’ve experienced to be happy with themselves.

Мне и правда повезло, я не только чувствую, что довольна своим телом, но я также хочу, чтобы и другие люди, другие девочки, которым пришлось пережить то, что пережила я, нравились себе такими, какие они есть.

Now, kids , you know, we fell in love with science when we were kids, and yet we somehow spend most of our time during high school and college just jumping through hoops and doing things so that we can polish our résumé instead of sitting down and reflecting on what we want to do and who we want to be.

Дети, Знаете, Мы Влюблялись В Науку, Когда Были Детьми, И Всё Же Большую Часть Времени В Старших Классах И Колледже Мы Из Кожи Вон Лезли, Делали Всё, Чтобы Отшлифовать Резюме, Вместо Того Чтобы Сесть И Подумать Над Тем, Чем Мы Хотим Заняться И Кем Стать.

They can be dangerous if they’re overused, but they can also be ineffective if they’re not used in a way that’s consistent with what patients want and need.

Они могут быть опасны при передозировке, но они также могут быть неэффективны, когда их не принимают согласно с желаниями и нуждами пациентов.

And last but not least, putting patients first the way those medical marijuana dispensaries do, making patients feel legitimately like what they want, what they need, is why, as healthcare providers, we’re here.

И последнее, но не менее важное, — ставить пациентов превыше всего, как в диспансерах медицинской марихуаны, давать им чувство законности того, что они хотят, что им нужно, и это причина, по которой мы как медперсонал здесь.

I did not know exactly what this word feminist meant, and I did not want Okoloma to know that I did not know.

Я не знала, что именно значит это слово, и не хотела, чтобы Околома понял, что я этого не знала.

What we want to do is remove these — anything between the two pads we want to remove, since it can cause something called arcing.

И что мы захотим сделать, так это удалить эти, мы захотим убрать всё, что находится между двумя электродами, иначе может возникнуть электрическая дуга.

Unfortunately, due to the size of Jabba’s mouth and also what he puts in said mouth, we may not want to actually do the mouth-to-mouth part.

К сожалению, по причине размера рта Джаббы и того, что он кладёт в этот рот, мы, вероятнее всего, не захотим выполнять ту часть про рот — в — рот.

What I want to point the finger at is the legal and regulatory system, a system in which there are networks of agreements just like this one which serve to silence people and seal off data points from public health experts and epidemiologists.

Я хочу обратить ваше внимание на то, что правовая и нормативная система — это система, в которой соглашения, подобные этому, служат, чтобы заставить замолчать людей и скрыть информацию от экспертов в области здравоохранения и эпидемиологов.

So we sit down and literally all I want to do is just eat and chill, and my kids have a completely and totally different idea of what we’re going to be doing.

Мы просто сидим, и я хочу лишь есть и отдыхать, а у моих детей совершенно другое представление о том, что мы будем делать за ужином.

But in the famous words of Mick Jagger, You can’t always get what you want, but if you try sometimes, you just might find you get what you need.

Но как пел Мик Джаггер: Ты не можешь всегда получать то, что хочешь, но если постараешься, ты поймёшь, что получаешь всё, что тебе нужно.

We’d still want to reconstruct an accurate picture of what was going on.

Мы всё ещё хотим воссоздать верное изображение происходящего.

Well, I’m still a believer in the American dream, and I think what we can teach our children is the basics, which is that hard work and believing in yourself in America, you can achieve whatever you want.

Я всё ещё верю в американскую мечту, и думаю, мы сможем учить наших детей основам основ, что при усердной работе и вере в себя в Америке можно достигнуть любых высот.

What I propose is not to abolish spelling, and have everyone write however they want.

Я не предлагаю совсем отменить орфографию и разрешить всем писать как угодно.

If we truly want young people to engage safely, ethically, and yes, enjoyably, it’s time to have open honest discussion about what happens after yes, and that includes breaking the biggest taboo of all and talking to young people about women’s capacity for and entitlement to sexual pleasure.

Если мы реально хотим, чтобы отношения молодых людей были безопасными, этичными и, да, приятными, пора честно поговорить о том, что происходит после да, в том числе нарушить самое главное табу и поговорить с молодыми людьми о способности женщин получать удовольствие от секса и их праве на это.

I want them to be able to ask for what they want in bed, and to get it.

Я хочу, чтобы они могли просить о том, чего они хотят в постели, и получать это.

And finally, in German, of course in German, they have a word called zielschmerz which is the dread of getting what you want.

И наконец, в немецком, куда уж без него, — слово цильшмерц, что означает боязнь получить желаемое.

Escalating disgust and intractable conflict are not what we want for ourselves, or our country or our next generation.

Растущее отвращение и неразрешимые конфликты — не этого мы хотим для себя и для нашей страны, и для следующих поколений.

So today, what I’d like to do is tell you about that crisis, I want to talk about gender inequality in film.

Итак, сегодня я бы хотела поговорить с вами об этом кризисе, о гендерном неравенстве в кинематографе.

What you really want is lots of energy coming out of those microbes as quickly as possible.

Всё, что нужно — много энергии, получаемой от микробов, и как можно быстрее.

If you think about the oil slicks that we saw before, or those massive algal blooms, what you really want to do is put your Row-bot out there, and it eats up all of those pollutions, and then you have to go collect them.

Если подумать о пятнах нефти, что мы видели раньше, или массовом цветении водорослей, вам надо будет поместить вашего Row — bot там, он съест все эти загрязнения, после чего вам придётся идти их собирать.

But is one explanation of what’s happened in the last year that a group of people have got fed up with, if you like, the liberal elites, for want of a better term, obsessing over many, many different identities and them feeling, But what about my identity?

Но разве нельзя в какой — то мере объяснить произошедшее за последний год тем, что группу людей достала, скажем так, либеральная элита — за неимением более подходящего термина, — кричащая о множестве разных идентичностей, и они подумали: А как же насчёт моей идентичности?

And here’s a great question from Cameron Taylor on Facebook: At the end of ‘Sapiens,’ you said we should be asking the question, ‘What do we want to want?

Вот хороший вопрос от Кэмерон Тэйлор на Facebook: В конце книги Sapiens вы говорите, что нам нужно задаться вопросом: Чего мы хотим хотеть?

‘ Well, what do you think we should want to want?

Так чего же, по — вашему, нам следует хотеть хотеть?

Mostly what we want is to change reality, to fit it to our own desires, to our own wishes, and I think we should first want to understand it.

Мы же по большей части хотим изменить действительность, подогнать её под наши желания, под наши стремления, а я думаю, что мы в первую очередь должны захотеть её понять.

And I could see they weren’t happy with me, but I felt I had no way of knowing what they’d want to do next.

Я видел, что они мной недовольны, но я чувствовал, что иначе не узнать, что будет дальше.

She listened carefully and patiently, and then to my joy she said, If that’s what you want to do, and it means so much to you, then let’s do it.

Она терпеливо меня выслушала и затем, к счастью, сказала: Если это то, чем ты хочешь заниматься, и это многое для тебя значит, давай так и сделаем.